I get lonely easy. Damn it!!
Опять ненужная графомания. На сей раз основное действующее лицо - онДовольно сложно было выбраться из дома. Точнее не вернуться домой завершив все дела. Как обычно в 7. В 8. Ну или вообще в 11. Иногда просто возникало желание выветрить из головы остатки мыслей. На мосту или на крыше. Благо закаты позволяли.
Только мысли не выветривались. Но они вполне готовы были пойти на сотрудничество и выползать на бумагу. К сожалению все сразу. Толпой такой. Вот и получались предсуицидные записки с сердечками, рисунками котов и замков. А ещё романтичные стихи, что больше всего пугало.
Сегодня он вернулся в кафе. В то самое кафе. Вспомнил её. Заказал глинтвейн и побольше салфеток. Достал старенький плеер, воткнул диск и начал думать.
И тут его заметили.
Не тот Кот что воевал с ним в его кошмарах к сожалению. Та, в чьей жизни он не хотел оставаться. К окну сразу же прислонилась табличка НЕТ и он вернулся к напитку. Это прекрасное чувство жестокости. Надо было заказывать пунш. И сменить диск в плеере.
А официантка его поняла. "Она успокоится. Ну или иначе тебе придётся взять нож а потом долго прятаться у нас в подвале."
И полился пунш. Прекрасный пунш. Превосходные иллюзии. Он ждал.
И видел прекрасную пару. Настолько прекрасную что было больно. Что хотелось пересечь все границы. Что хотелось достать любую луну ради любви. Что хотелось сгореть.
А ещё хотелось забыть, забить и самоудовлетвориться мороженным, вином и романтическими комедиями. Как обычно и более менее эффективно.
Он ждал. И знал что в итоге останется в этот вечер один.
И улыбался любимой кошачьей улыбкой. Которую посвящал только тем что готовы были на эту улыбку смотреть.
Ещё одно сердечко. Забавно осознавать что ты их даже левой рукой рисуешь. И продолжаешь улыбаться.
Взгляд в окно. Взгляд в глаза. Вторая записка.
"Что ты хочешь в моей жизни?"
Он надеялся что этот вопрос остановит её хотя бы до того момента как он окажется у себя дома.
А пока он ждал. Грусти, успокоения сердца и надежды.
"Прости я опоздала"
О эти глаза. Они смеялись. И над ними смеялись.
"Мне в пунш наконец-то подсыпали героин?"
И кошачья улыбка стала счастливой. Потому что иллюзии не могут отвесить шикарный удар ладонью по лбу, едва не свернув стакан с остатками пунша.
"Бетти сказала что ты сидишь тут о вечерам. Вообще-то я зашла за любимым кофе Майкла, но думаю десять минут у нас есть."
"Как это благородно. Глинтвейн? Или ты действительно на пять минут?"
Он опять начал театрально махать руками. Не мог держать их. Хоть что-то всегда его выдавало. А она соскучилась по собеседнику. По крайней мере по махающей руками его части.
А он думал. Сомнения были конечно. Но сама ситуация комична. Одна сидит на улице, читает записки в стёклах и хочет получить его сердце минуя мозг, желудок и губы. А другая не знает что делать с тем кусочком того самого сердца что он оставил ей на память. А он слушает Рэдиохэд и хочет к умирающему закату.
"Я кстати разобрал книжный шкаф, есть пара интересных тебе книг. И Марго скоро устроит мне пополнение пушистой орды."
Тихо. Спокойно. Нейтрально. Глупо.
Он достал свёрток. Развернул красную ткань и осторожно протянул книгу.
"Я же говорил что достану её."
Ему не хватало кошачьих ушей. Но довольное урчание сильно чувствовалось.
"Как?... - Никаких вопросов. Она твоя."
И продолжил улыбаться. Благодарность излишня. Дистанция очерчена.
Но он почувствовал её тепло. И понял что так и не смог забыть запах.
Секунда. Полторы. Хватит.
И два старых знакомых снова беседуют о жизни.
Осталось две с половиной минуты.
Чёртово чувство времени.
Вот он уже видел Майка вылезающего из машины с зонтом. Дождь украсил этот закат.
Улыбка. Взмах рукой. Снова пунш. Взгляд в окно на убегающую с ними машину.
Чувство покоя. Это не было освобождением. Это просто чувство покоя.
Ощущение кино, вина и мороженного.
И билетов на Ivy в кармане.
Он не ждал чуда. Не хотел веры, любви и надежды.
Он улыбался.
Только мысли не выветривались. Но они вполне готовы были пойти на сотрудничество и выползать на бумагу. К сожалению все сразу. Толпой такой. Вот и получались предсуицидные записки с сердечками, рисунками котов и замков. А ещё романтичные стихи, что больше всего пугало.
Сегодня он вернулся в кафе. В то самое кафе. Вспомнил её. Заказал глинтвейн и побольше салфеток. Достал старенький плеер, воткнул диск и начал думать.
И тут его заметили.
Не тот Кот что воевал с ним в его кошмарах к сожалению. Та, в чьей жизни он не хотел оставаться. К окну сразу же прислонилась табличка НЕТ и он вернулся к напитку. Это прекрасное чувство жестокости. Надо было заказывать пунш. И сменить диск в плеере.
А официантка его поняла. "Она успокоится. Ну или иначе тебе придётся взять нож а потом долго прятаться у нас в подвале."
И полился пунш. Прекрасный пунш. Превосходные иллюзии. Он ждал.
И видел прекрасную пару. Настолько прекрасную что было больно. Что хотелось пересечь все границы. Что хотелось достать любую луну ради любви. Что хотелось сгореть.
А ещё хотелось забыть, забить и самоудовлетвориться мороженным, вином и романтическими комедиями. Как обычно и более менее эффективно.
Он ждал. И знал что в итоге останется в этот вечер один.
И улыбался любимой кошачьей улыбкой. Которую посвящал только тем что готовы были на эту улыбку смотреть.
Ещё одно сердечко. Забавно осознавать что ты их даже левой рукой рисуешь. И продолжаешь улыбаться.
Взгляд в окно. Взгляд в глаза. Вторая записка.
"Что ты хочешь в моей жизни?"
Он надеялся что этот вопрос остановит её хотя бы до того момента как он окажется у себя дома.
А пока он ждал. Грусти, успокоения сердца и надежды.
"Прости я опоздала"
О эти глаза. Они смеялись. И над ними смеялись.
"Мне в пунш наконец-то подсыпали героин?"
И кошачья улыбка стала счастливой. Потому что иллюзии не могут отвесить шикарный удар ладонью по лбу, едва не свернув стакан с остатками пунша.
"Бетти сказала что ты сидишь тут о вечерам. Вообще-то я зашла за любимым кофе Майкла, но думаю десять минут у нас есть."
"Как это благородно. Глинтвейн? Или ты действительно на пять минут?"
Он опять начал театрально махать руками. Не мог держать их. Хоть что-то всегда его выдавало. А она соскучилась по собеседнику. По крайней мере по махающей руками его части.
А он думал. Сомнения были конечно. Но сама ситуация комична. Одна сидит на улице, читает записки в стёклах и хочет получить его сердце минуя мозг, желудок и губы. А другая не знает что делать с тем кусочком того самого сердца что он оставил ей на память. А он слушает Рэдиохэд и хочет к умирающему закату.
"Я кстати разобрал книжный шкаф, есть пара интересных тебе книг. И Марго скоро устроит мне пополнение пушистой орды."
Тихо. Спокойно. Нейтрально. Глупо.
Он достал свёрток. Развернул красную ткань и осторожно протянул книгу.
"Я же говорил что достану её."
Ему не хватало кошачьих ушей. Но довольное урчание сильно чувствовалось.
"Как?... - Никаких вопросов. Она твоя."
И продолжил улыбаться. Благодарность излишня. Дистанция очерчена.
Но он почувствовал её тепло. И понял что так и не смог забыть запах.
Секунда. Полторы. Хватит.
И два старых знакомых снова беседуют о жизни.
Осталось две с половиной минуты.
Чёртово чувство времени.
Вот он уже видел Майка вылезающего из машины с зонтом. Дождь украсил этот закат.
Улыбка. Взмах рукой. Снова пунш. Взгляд в окно на убегающую с ними машину.
Чувство покоя. Это не было освобождением. Это просто чувство покоя.
Ощущение кино, вина и мороженного.
И билетов на Ivy в кармане.
Он не ждал чуда. Не хотел веры, любви и надежды.
Он улыбался.