ничего серьёзного, просто поток словЧёрный список.
Он всегда у него был.
И это даже не список людей, к людям он относился по другому.
Каждому человеку он приписывал цвет или несколько, отношение к людям тоже менял.
Или хотя бы старался.
В чёрном списке была музыка.
Он был по сути ночным зверем. Точнее предпочитал поздние вечера.
Слабое освещение.
За все годы, что она тут была, карта огоньков в этой квартире практически не смещалась.
И она была даже рада, что как только солнце уходило к горизонту тут никогда не горел яркий свет.
Хотя приходилось ступать осторожно.
Это место было предназначено для осторожной охоты.
Оба иногда думали, что это была охота на людей.
С выпивкой, как сейчас, заказанной из ресторанчика едой, сигаретным дымом.
Куча ловушек в виде пледов, подоконников.
Главным оружием был вид из окна.
Обоим хотелось охотиться.
Но они не чувствовали ничего. Да и не надо было.
Что что, а их долгое общение выковало очень крепкие цепи для ненужных мыслей и действий.
Хотя он бы от них с радостью избавился бы.
Вот прямо тут, сидя в кресле со стаканом бурбона, потирая уже давно несуществующие следы на ключицах.
Но там всё равно были шрамы.
Они тоже были ловушкой. Вместе с освещением.
Музыка из чёрного списка была предназначена для ловли образов и моментов.
Чёрным этот список был не из-за запрещённости или ненависти.
Вся чернота состояла в том, что эту музыку он слушал только в тёмное время суток.
И поэтому он так любил зиму.
Она тоже её любила.
Особенно просто сидя рядом с ним, только у неё была текила.
Момент попался в капкан, она знала.
Ей нравилась наблюдать как он расправляется с такими моментами, запечатлевает, останавливает, запоминает мельчайшую деталь, вплоть до того, как горели огни ночного города и как стояли бутылки на столе.
Сидел спокойно и рассказывал. Просто и обо всём.
Пойманные моменты и образы всегда служили стартом для выплетания чего то нового и особого.
А надо было всего то заявиться к нему выпить. Просто так. Из них двоих только он помнил насколько это редкое событие.
Именно поэтому сегодня в черном списке едва ли набралось бы больше десятка песен.
Прослушали они на самом деле много, но она любила подмечать как он закрепляет момент за избранными двумя или тремя.
- Вот скажи, как ты всё это делаешь?
- Я просто вижу вельвет.
- Вельвет?
- Да, для бархата нужно что-то совсем особенное.
Чтобы он прямо здесь сплёл ей зимний лес, или подземелье у древнего храма. Или город стоящий высоко в небе на границе с темнотой. Красную машину, едущую через пустыню. Четырёх друзей, пробирающихся по загадочным местам.
- Надеюсь ты не о том куске ткани, что лежит у вон той стены.
Он фыркнул, вертя стакан в длинных пальцах.
Ей стало интересно, она читала его зарисовки, сообщения. Но никогда не слышала изначальный поток.
В голове возникла ассоциация что этот поток и есть тот самый бархат, что он видит, из него шьются декорации и наряды участвующим.
Она захотела поиграть в игру. Жестокую по отношению к нему.
Всё, что затрагивало вечно голодного зверя в нём, было жестоким. Как то раз он сознался что её внешность из-за этого очень жестока.
Любопытство победило, игра началась.
Она сидела на подлокотнике кресла. Убрала стакан с намешанным коктейлем и повернулась к нему.
Главное не смотреть в глаза, хотя по его взглядом это сложно. Тяжело наверное постоянно так на жизнь смотреть.
Быстрый наклон, зубы встретились с его ключицей, правая рука пробежалась по рельефным линиям живота.
Секунда, две, четыре.
Как же легко его зажечь.
Засыпала она у него на коленях, вслушиваясь в его немного изменившийся тихий голос.
По сути она его любила именно за это.
Сейчас, стремящимися закрыться глазами, она тоже видела бархат.