укрыться.На этот раз это была не квартира.
Линия смертников была послезавтра, ни у кого уже не было сил включать свет на полную.
Благодаря этому отражений в больших окнах изнутри не было.
В принципе это был его последний подход к окну с кофе, после этого стоило отправится в царство кресел-груш.
Хотелось курить, но последняя сигарета была выкурена четырнадцать часов назад.
Было бы время и компания сходить вниз.
Он оглянулся на гору коробок из-под пиццы, на которую пытался наехать хомяк в своём шаре.
Почему сигареты не могут так доставлять?
Или женщин?
Хотя нет, женщин как раз-таки могут.
Стекло холодное. А у него жар.
Боги, как он устал. Оставалось только смотреть на огни этого чёртового города, отмечающие рубеж четырёх часов утра.
Хорошо что он передвигался по помещению в пледе.
Она уже спала, свалившись за три часа до этого. Как давно они досиживали вместе до рассвета?
Очень, учитывая что он перестал посещать вечеринки.
Тёплые руки, обаятельная улыбка, идеальная фигура, забавные черты лица.
И это всё лежит сейчас где-то в скопище кресел и подушек, укрытое его курткой.
Большего он не позволил, устал нести стражу.
Листья. Листья. Ему нужен целый ворох оранжевых кленовых листьев. Упасть в него и лежать.
Кофе кончилось.
Мысли о том, чтобы выключить свет споткнулись и увяли так же, как навернулся бы он, пытаясь добраться от выключателя до кресел.
Но он всё-таки это сделал.
Сияние городских высоток было достаточно ярким чтобы найти дорогу обратно.
Правда под этим сиянием хотелось заснуть прямо у стены с выключателем.
Но чёрт-с два он оставит свою куртку без присмотра.
Шаг, шаг, шар с хомяком.
Приземление.
- Какой ты шумный, я думала ты уедешь домой.
- Оставив тебя замерзать без моей прекрасной куртки? Обойдёшься.
- Спасибо.
До чего же холодные у неё руки.